Больше 3 миллионов туристов отдыхали в Приморье в прошлом году, а туристическая деятельность принесла в краевой бюджет свыше 3 миллиардов рублей. Кто отдыхает у нас чаще всего, почему мы так рекламируем туры в Северную Корею, как изменились китайские туристы, когда можно будет отдохнуть в «Красной Поляне у моря» и почему отдых в Приморье круче других? Мы поговорили с первым заместителем министра туризма Приморского края Арсением Крепским.
Вы можете посмотреть видеоверсию или прочитать текстовую версию интервью прямо здесь, послушать аудиоверсию в нашем Telegram-канале или уделить время разным вариантам (они не полностью дублируют друг друга).
Кто приехал и зачем
— Давай подведём итоги прошлого года. Сколько к нам приехало туристов? Из каких регионов и стран?
— За 2024 год в Приморье было совершено 3,6 млн туристических поездок. Больше всего, как ни странно, по Приморью путешествуют жители Приморского края. Это те, кто летом на выходные едет из Владивостока к морю, зимой – куда-нибудь на горнолыжку, а весной и осенью ходят в пешие походы на Фалазу, Пидан или Смольные водопады. И наоборот – жители края, которые на выходные едут погулять во Владивосток – в рестораны, кинотеатры, бары, на концерты…
Около 1,5 млн туристов приехали к нам из других регионов России. Наши ближайшие соседи (вплоть до Якутии и Бурятии) летом едут к морю в основном семьями на машинах. А туристы из европейской части России прилетают к нам самолётами в основном через Москву.
Иностранцев приехало в Приморье более 630 тысяч. Из них 409 тысяч – это туристы из Китайской Народной Республики, 237 тысяч из них приехали по безвизовому режиму.
— Помимо китайских туристов, какие ещё из зарубежья приезжали?
— К нам активно поехала Средняя Азия. Дело в том, что в Узбекистане, Киргизии растёт число обеспеченных граждан, которые могут позволить себе турпоездки за рубеж. И пользуясь тем, что у нас есть прямое авиасообщение, они выбирают Владивосток.
А так, вы знаете, номенклатура туристов поражает. Соединённые Штаты, страны Евросоюза, страны бывшего СНГ. Есть даже экзотические случаи типа Ганы. Но основная масса – это, конечно, китайский турпоток.
— А корейцы, например?
— Всё упирается в вопросы логистики. Сейчас прямого авиасообщения нет, а паром для корейских и в целом для азиатских туристов – не очень привлекательный вид транспорта. Потому что в Азии отпуска и каникулы очень короткие, иногда это даже не неделя, а буквально пять дней. Так что тратить трое суток из них на дорогу на пароме – это роскошь. То же самое с Японией.
Но мы фиксировали и в прошлом году, и в этом небольшие группы туристов из Южной Кореи и Японии, которые летят к нам транзитом через Китай.
— А туристы из КНДР к нам летят?
— Нет, туристы сейчас летят только в одну сторону – от нас, а к нам прибывают те, кто летает по делам, представители дипломатических учреждений, либо те, кто работает в России.
Многие спрашивают, почему мы такое большое внимание уделяем российским туристам, которые едут в КНДР. Дело в том, что больше 70% туристов, которые едут в Пхеньян, прибывают в Приморье транзитом из других регионов России. И на один-два дня останавливаются. И, соответственно, здесь живут, ходят по музеям, ресторанам и приносят деньги в экономику Приморского края.
— В этом году ожидаются какие-то изменения в турпотоках, например, в связи с обстановкой на Чёрном море? Ходят слухи, что это поможет привлечь нам больше туристов.
— Анапа ещё с советских времён – это детская здравница. Там тёплое и достаточно мелкое море, детям удобно, безопасно. И туда ездят либо целенаправленно детские группы в детские учреждения, либо семьи с детьми на личном транспорте или по железной дороге из европейской части России. Причём ездят чаще всего на небольшие расстояния, потому что детям некомфортно ехать долго. Абсолютно точно эта целевая аудитория не выберет лететь девять часов во Владивосток на самолёте, чтобы на море отдохнуть.
— А зачем к нам едет турист?
— Хороший вопрос, сам иногда удивляюсь. Ответ кроется в том, какой турист к нам едет. К нам едут опытные люди, которые много где до этого были. Достаточно обеспеченные, потому что ценник у нас в среднем чуть-чуть выше, чем в европейской части России. И те, кто хочет нерядовых впечатлений. Их не интересует, допустим, пляжный отдых в формате условного Таиланда.
К нам едут за природой. В Приморье для природных впечатлений, кроме вулканов, есть всё – море, лес, пещеры, подводные пещеры, подводный туризм, пеший, конный, яхтинг… Плюс мы выигрываем среди дальневосточных регионов по логистике – достаточно авиарейсов с Москвой и не нужно перемещаться исключительно на вертолётах, как, например, на Камчатке. Ну и сам факт, что ты побывал на восточной границе – во Владивостоке, городе далёком, но нашенском, – это показатель в том числе жизненного опыта, который хотят иметь многие.
Есть зачем поехать? Безусловно. Из тех, кто решился, мало кто не приезжает второй раз. Потому что, во-первых, за один раз посмотреть всё сложно, а во-вторых, впечатление сугубо положительное.
— Кстати, мы в прошлом году несколько раз встречали на улицах автодома европейских туристов. Это ещё один способ путешествовать.
— Это, конечно, специфический вид отдыха, для которого среда и инфраструктура у нас пока сильно не приспособлены. В той же Европе довольно небольшие расстояния, дороги хорошие, инфраструктуры много. И ты можешь даже не сильно планировать свой маршрут, а просто ехать и при необходимости остановиться в специально оборудованном автокемпинге. На Дальнем Востоке в целом и в Приморье в частности так не получится. Хотя у нас сейчас многие турбазы предусматривают такую инфраструктуру: если к ним кто-то приедет, они смогут подключить автодом к коммуникациям.
Номера на шестерых и для богатых
— Если у тебя нет автодома, придётся снимать номер в гостинице или на базе. Если говорить про летний пиковый сезон, не всегда в августе-сентябре у нас достаточно мест для всех туристов и совершающих деловые поездки. Нужно ли с этим что-то делать?
— Июль-август, начало сентября – это время, когда мы испытываем залповую нагрузку. Если говорить про жителей края – дети не ходят в школу, и родители пользуются этим временем, чтобы куда-то с ними съездить. Плюс дальневосточники едут к нам на тёплое море на своём автотранспорте. Кроме того, это в принципе традиционный сезон отпусков у всех – и к нам прилетает большое количество туристов из европейской части России. Плюс туристы из Китайской Народной Республики – у них тоже это более интенсивный период отпусков, чем другое время года. И, скажем так, у нас нет шансов, что инфраструктура в принципе окажется готова. Я сейчас даже не беру только размещение в гостиницах и на базах отдыха. Мы понимаем, что нам не хватает, например, автотранспорта и гидов-переводчиков именно в это время, потому что спрос очень высок. Можно сравнить с ситуацией, когда в доме отключают воду, а в придомовом магазине бутылки с водой очень быстро заканчиваются.
При этом нарастить, допустим, номерной фонд, чтобы полностью удовлетворить весь этот спрос, наверное, и невозможно, и неразумно. Потому что пользоваться этим номерным фондом в полном объёме будут 2-3 месяца, а содержать его предприниматели должны будут целый год. В туризме на Дальнем Востоке, наверное, в принципе невозможно, чтобы предложение превысило спрос в пиковый сезон.
— Есть вероятность, что в ближайшем будущем наш пиковый сезон будет более длительным?
— Мы фиксируем это прямо сейчас. Если раньше спрос был связан в первую очередь с погодой – и высокий сезон длился июль, август, первую неделю сентября, то теперь мы можем с большой долей уверенности говорить, что он начинается уже на майских праздниках.
Теперь набор услуг во многом является решающим фактором. Да, ты не сможешь 1 мая с комфортом искупаться в море.
— Можно в гидрокостюме.
— Да. Аренда гидрокостюма на какой-нибудь базе отдыха – как раз и будет той дополнительной услугой, благодаря которой расширяется сезон. По моему личному наблюдению, простая купель с подогревом возле дома продлевает его как минимум по месяцу с каждой стороны. Потому что ты продаёшь уже не просто кровать, стены и панорамное окно, из которого красивого вида может и не быть, а комфортное времяпрепровождение. В загородных отелях, которые заранее подготовились, сейчас очень высокая загрузка.
— Кстати, базы отдыха с чанами и купелями недалеко от Владивостока работают круглый год и постоянно заполнены.
— Рынок огромный, спрос огромный, а предложение-то на самом деле не очень высокое.
— Расскажи про структуру номерного фонда. И какие категории номеров наиболее востребованы у туристов, приезжающих к нам?
— На протяжении года наиболее востребованы разные категории номеров. Самый ходовой туристический продукт в Приморье – это три звезды: в городском отеле номер площадью 18 «квадратов» с санузлом, двуспальной или двумя односпальными кроватями с завтраком или в загородном отеле – всё то же самое плюс кухня.
Во Владивостоке структура номерного фонда чуть другая. Восточный экономический форум обуславливает спрос одномоментно на большое количество номеров сегмента 4-5 звёзд. С бассейном, конгресс-сопровождением, специальными услугами для делового туризма, конференц-залами. Поэтому они у нас есть. И гостиницы в течение года могут предлагать такие номера со скидками, чтобы не выводить их из оборота.
Кстати, во Владивостоке довольно высокий процент четырёхзвёздочных гостиниц, по сравнению с другими регионами.
— А если китайских туристов отделить от всех остальных, то какой у них основной запрос по размещению?
— Очень интересно, потому что после ковида китайский турпоток начал меняться. К сожалению, медленнее, чем нам бы хотелось, но тренд есть. Если раньше больше 90% туристов были из соседних с нами провинций Хэйлунцзян и Цзилинь, которые ехали на три дня и две ночи большими группами на автобусах по 50 человек. И само пребывание здесь было сутью турпродукта: увидеть европейскую архитектуру, сходить в ювелирный магазин или в парфюмерный. Они питались в специализированных кафе китайской кухни, куда добавляются морепродукты, которых нет в континентальном Китае. И вот такие туры предполагали четырёх-, пяти- и даже шестиместное размещение в одном номере. В китайской культуре это нормально.
Сейчас такие туристы тоже есть. Но постепенно, год от года, растёт доля туристов из крупных китайских городов, которые прибывают к нам через аэропорт. Это группы по пять, максимум 10 человек с персональным автотранспортом и персональным гидом. С ними работают совершенно другие туроператоры с прицелом на авторские туры. У них запрос на природные достопримечательности, они ходят по театрам, музеям и ресторанам, живут в дорогих гостиницах. Сейчас доля таких туристов из КНР – чуть меньше 30%, но их можно встретить и в VLADIVOSTOK Grand Hotel & SPA, и в Lotte.
Кстати, растёт интерес, неудовлетворенный пока от слова совсем, к охотничьему туризму, потому что в Китае охоты не существует в принципе. Есть запрос на дайвинг, яхтинг, джип-туры, спортивная рыбалка тоже очень интересует.
— А ещё китайцы ездят к нам в казино.
— Действительно, при этом в Китае существует официальный запрет на участие в азартных играх, за границей в том числе. Но так как российским законодательством это не запрещено, мы доводим до сведения наших туроператоров, которые работают с китайским турпотоком, о существовании такого запрета. Но чинить препятствия, гоняться за кем-то, не пускать в казино мы не можем. У нас всё-таки действуют законы Российской Федерации.
— Ты говорил, что в сезон не хватает не только номеров, но и автобусов. Не с этим ли связано то, что у нас в городе так много китайских автобусов?
— Безусловно, с этим. Рынок не терпит пустоты. Сейчас китайские перевозчики на территории Приморья могут предлагать услуги дешевле, чем наши. В структуре турпродукта это возможность снизить общую стоимость за счёт фрахта китайского автобуса. Поэтому, конечно, они у нас будут.
В прошлом году Госавтоинспекция привлекала нас к своим рейдам: они фиксировали нарушение ПДД, а мы параллельно фиксировали для себя туроператора, который привёз эту группу и пользуется китайскими автобусами.
— Тренд последних лет – глэмпинги. Что-то новенькое в сфере туристического размещения уже на подходе?
— Думаю, не нужно объяснять, чем так притягателен глэмпинг. Ты можешь побыть в единении с природой, тебе слышен шум ветра, если небольшой дождь ночью стучит по крыше – это вообще супер. Но при этом есть ортопедический матрас, горячая вода в душевой, тапочки, фен, халат, ресторанный завтрак по меню или комплекс.
Глэмпинги – действительно тренд, хотя уже нисходящий. Многие их понаставили, а с управлением не справились. Это как любая мода – примерно половина того, что появляется на пике, очень быстро исчезает. Я думаю, может быть, сами глэмпинги уйдут, но отдых на лоне природы, желательно максимально естественный, не преобразованный, но при этом с комфортными условиями – это то, что будет востребовано всё больше и в итоге победит.
Непосредственно разместить глэмпинг на территории можно в преддверии одного сезона. Мы можем не заметить, как он появится. Если взять Приморье: осенью провести земляные работы и разместить коммуникации, зимой формировать персонал и выстраивать логистические цепочки, весной, к маю, у тебя уже будут стоять купола. Это достаточно быстро.
— Ты думаешь, что будущее за комфортным отдыхом с городскими условиями в природном окружении. Значит ли это, что базы отдыха, не отвечающие этим требованиям, которые откровенно плохо выглядят, изживут себя и либо подстроятся под что-то современное, поменяются, либо совсем исчезнут?
— Я думаю, совсем они не исчезнут, наверное, никогда, потому что само их существование обусловлено спросом. Это же вопрос соотношения стоимости и требований туриста. Как с хостелом в городе, популярным у молодёжи или людей, которые не могут себе позволить прямо сейчас заплатить большие деньги за отдых, а возможность есть только сейчас.
Давайте не будем ханжами. Отдых бывает разный. Кто-то, кстати, я тоже так делал, вообще спит под плёнкой в спальнике практически на голой земле, на пенке, когда идёт в горы или куда-то на побережье, в места, где в принципе нет туристической инфраструктуры.
Другое дело, что туристы становятся всё более и более требовательными. И это определённый показатель, во-первых, качества жизни, а во-вторых, заботы о себе. У нас больше людей начинают думать о своём здоровье, о безопасности своих детей, о безопасности своих денег, в том числе. Потому что, если ты пользуешься услугами какой-нибудь нелегальной базы отдыха, ты не застрахован от того, что у тебя что-то потеряется, что-то украдут или ты, не дай бог, подхватишь инфекцию. Если это случится там, где ты отдыхаешь, имея договор на гостиничные услуги, где у тебя есть подтверждение оплаты за них, тебе гораздо легче доказать свою правоту, получить какую-то компенсацию вреда здоровью. Тут всё – вплоть до стихийного бедствия. Кто-то готов рисковать, кто-то нет. Вот тех, кто нет, становится всё больше и больше. Спрос на незащищённый отдых будет снижаться. И рынок будет реагировать на это.
Реестр средств размещения
— У нас же довольно часто в августе ливни что-то размывают. Бывали случаи, когда люди застревали на таких нелегальных базах?
— Конечно. У меня есть и другой показатель. В прошлом году после того, как в Хасанском округе случилось наводнение, мы работали с пострадавшими предпринимателями, предлагали компенсировать стоимость имущества. Но тех, кто смог подтвердить наличие этого имущества, было очень мало. Потому что, например, есть участок под ИЖС, куда влепили пять домиков, повесили вывеску и поселили людей. Такой «предприниматель» общается с туристами два раза – когда деньги берёт и потом следит, чтобы они вовремя выехали. И вот эти домики уплыли… Если сезон был насыщенный, он, наверное, успел их отбить.
— А как арендатору такого домика себя защитить? Как узнать, что собираешься отдыхать на настоящей базе?
— Средства размещения, к которым относятся все гостиницы, базы отдыха, хостелы, должны проходить обязательную классификацию. Это вот та самая пресловутая звёздность. Понятно, что база отдыха ни на какие пять звёзд не претендует, но для неё есть специальная категория – база отдыха или категория без звёзд, в зависимости от перечня услуг, которые она предлагает. Это доступный реестр.
— Который в этом году вступает в силу?
— Раньше была обязательная классификация для всех, кто оказывает услуги по временному размещению, – это 55-й ОКВЭД. Это платная услуга: ты приглашаешь специальную организацию, которая проводит обследование и говорит, что твой отель достоин пяти звёзд, потому что соответствует этим критериям, или твоя база отдыха достойна называться базой отдыха, потому что соответствует другим критериям.
С этого года у нас действуют новые правила. Параллельно ввели реестр классифицированных средств размещения. В него попасть можно добровольно: предприниматель проводит самообследование по перечню критериев и через электронные формы направляет в Минэкономразвития и Росаккредитацию. Там проводится сверка по формальным критериям. Если у аккредитующего органа возникают сомнения, он может привлечь экспертов для выезда на место. И по итогу предпринимателя либо включают в реестр, либо не включают, либо исключают потом, если вдруг там поменялись условия.
При рекламе средств размещения с 1 сентября все должны будут указывать свой номер в реестре. Если в реестре его нет, это знак незаконного предпринимательства, а значит, турист уже не будет застрахован.
— Получается, это пойдёт на пользу туристам?
— Покажет практика. Но мы же очень много таких случаев разбирали. Турист обращается к нам, говорит, что, вот, мы с семьёй поехали, а вода в летнем душе была холодная, а ещё мы потом все заболели, ай-яй-яй, как же так? Договора нет, деньги перевёл на карту.
Зайти и сверить номер в реестре средств размещения можно будет в два клика. То же самое будет в отношении горнолыжных склонов, пляжей, примерно такая ситуация и с гидами, инструкторами, проводниками. Если вы нанимаете экскурсовода, в обязательном порядке уже сейчас у него должен быть бейдж с данными аккредитации, на какой территории он может работать, и его номером в реестре, который тоже можно проверить. Там прямо QR-код – ссылка на реестр.
— А зачем это делается? Чтобы обелить рынок? Или есть какие-то более высокие задачи?
— Прежде всего для того, чтобы обеспечить защиту интересов потребителя – то есть туриста. Государство выстраивает такие рамки, когда в идеале на рынке не останется поставщиков услуг, которые смогут уклониться от исполнения своих обязанностей перед туристом. Подписал договор, заплатил за услугу, которая в договоре указана – её ты и получишь. Если то, что ты получил, чем-то отличается от того, за что ты заплатил, государство на твоей стороне. Если ты, извините, заплатил за что-то и никак не можешь доказать, за что, как государству помочь отстоять твои интересы? Никак.
Я хотел упомянуть последний резонансный случай. Потому что это, к сожалению, вопиющий пример безответственного отношения прежде всего к себе, а в данном случае – ещё и к своим детям.
— Ты о том, что больше 100 детей из разных дальневосточных регионов приехали во Владивосток, чтобы ехать дальше в Китай, и застряли тут?
— Да, и я не могу себе представить, чтобы отправил своего ребёнка неизвестно с кем. В интернете есть ссылки на нормативные базы, есть пошаговая инструкция от любого туроператора, можно обратиться к какому-нибудь туроператору, который на слуху. Звонишь ему и говоришь: слушайте, хочу сделать вот так-то, – и описываешь случай, который ты будешь покупать. И тебе точно расскажут, что должно быть в договоре. И если у тебя не то, не надо его подписывать, не нужно рисковать. И уж тем более, если вы понимаете, что идёте в какую-то не совсем прозрачную схему, но экономите. Я думаю, что родители этих детей уж точно на всю жизнь запомнят и уже так делать не будут.
— Но они при этом говорили, что не экономили, что цена была примерно такой же, как за аналогичные туры.
— Я не говорю, что это конкретно такой случай. Но есть те, кто сознательно идёт на это ради экономии. Экономии, правда, не получается зачастую.
А в этом конкретном случае: как государство может отстаивать здесь интересы потребителя, если потребитель сам платит человеку, который не имеет права оказывать эту услугу.
— Получается, когда заработает реестр, в котором будут только настоящие предприниматели, имеющие право работать с туристами, наш рынок лишится вот этих самых дешёвых, нелегальных возможностей где-то разместиться? И средний чек вырастет?
— В очень краткосрочной перспективе наверняка так и будет. Но давайте посмотрим на ещё один шаг вперёд. Легальный бизнес сейчас в борьбе за конкретного туриста проигрывает конкуренцию нелегалу, но он откликнется на спрос, который вырастет из-за того, что к нелегалам пойти будет просто нельзя. А значит, легальный бизнес сможет рассчитывать на повышенную загрузку, на расширение сезона, на увеличение выручки, сможет инвестировать. Вплоть до того, что у тебя было 10 домиков или мест под палатку, ты поставишь ещё пять – и они у тебя будут загружены, ты заработаешь. Ситуация не остановится на том, что станет негде жить.
— А есть предположения, почему некоторые владельцы домиков не хотят становиться настоящими турбазами?
— Я думаю, всё очень просто – пока им выгодно делать всё, чтобы их туристы получили то, за что заплатили, они это делают. А в случае чего – они просто кинут этих людей. Это не бизнес, а значит, он не подчиняется законам предпринимательства.
Завтра, например, машина у них сломается, им нужно будет купить новую. И чтобы покрыть свои небизнесовые расходы, они выведут деньги из оборота так, что им нечем будет заплатить за электроэнергию или вывоз мусора, заплатить персоналу, купить туалетную бумагу или обновить постель в номерах.
Или самое простое – на тебя обратили внимание правоохранительные органы, заблокировали твои счета – и ты прокололся. А люди приехали. И ещё будут ехать до конца лета. Только куда? У тебя персонал разбежался, мусор не вывозят, воды, света нет.
— Это реальная история?
— Может быть, я спрессовываю эти все случаи в одну историю, но, в принципе, это же так и происходит. Это то, почему прогорают какие-нибудь турагентства, которые продают горящие туры. И конкретно вот эта гражданка, которая фактически скрылась с деньгами.
— Её так и не нашли до сих пор?
— Насколько я знаю, нет. К тому же её особо ни к чему не привлечёшь. Потребитель-то сам подписался под договором, который ему ничего не гарантирует. Фактически там даже нет договора, он не имеет юридической силы. Кто-то просто дал кому-то деньги. Всё. В тех бумагах, которые я видел, чётко зафиксирован только перелёт во Владивосток – а во Владивосток она детей привезла.
— То есть, если бы не надо было дальше лететь в Китай, может быть, никто бы и не заметил, что это какой-то недобросовестный продавец туров?
— Да, индивидуальный предприниматель, который по всем положениям не может выступать туроператором. Потому что туроператор – это всегда юридическое лицо, ООО как минимум.
Субсидии
— Уже несколько лет нашим предпринимателям выделяют субсидии на создание туристической инфраструктуры, уже можно подводить итоги?
— Начиналось всё в 2022 году, когда Приморье из федерального бюджета от Ростуризма получило 300 миллионов рублей на создание модульных отелей и почти 200 миллионов на создание туринфраструктуры: туда входили пляжи, оборудование для маломобильных, оборудование детских площадок на базах отдыха, закупка сапов, велосипедов для пунктов проката туристического инвентаря. В чём нюанс? Регион получает деньги, на своём уровне определяет правила, на которых предприниматели участвуют в конкурсе, и тот, кто выигрывает, получает субсидию для реализации проекта в определённый срок – до конца года.
Но в силу особенностей бюджетного процесса, строительного цикла, особенно на Дальнем Востоке, в Сибири, реализовать проекты в срок оказалось невозможно, так что его перенесли на следующий год – до 15 июня 2023 года. Проблемы возникли только с тем, что некоторые получатели субсидий не уложились и в этот в срок, и мы были вынуждены потребовать вернуть средства.
С 2023 года Минэкономразвития России предоставляло субсидии уже по новым правилам. Регион собирал заявки у предпринимателей, которые должны были соответствовать определённым критериям, направлял их в Минэкономразвития России, которое проводило ранжирование по своим критериями. Региону деньги доводились уже для конкретных проектов, которые Минэкономразвития одобрило, и выдавались получателям. Но там были другие правила. Если до этого мы выдавали субсидии на реализацию, то тут – на компенсацию расходов. В 2023 году у нас было три проекта, которые в дополнительном отборе прошли конкурс и могли претендовать на субсидию, но так как это было уже в конце лета – начале осени, памятуя об опыте 2022 года своих коллег, они отказались от субсидии.
— А там тоже нужно было до конца года все реализовать?
— Там тоже потом продлили, но уже после того, как они поотказывались. На самом деле такая противоречивая ситуация. Кто-то выдохнул с облегчением, что отказался, кто-то до сих пор расстраивается.
В этом году конкурс продолжается. Мы направили ряд заявок, и я считаю, что есть очень хорошие шансы на реализацию, потому что проекты проработаны.
Тут нужно ещё понимать психологию бизнеса. Предприниматели видят, что есть деньги невозвратные – их как бы надо брать. К сожалению, это подстёгивает многих подавать заявки, не до конца проработав проект. Это вот то, что я про глэмпинги говорил уже, когда человек не очень сильно понимает в турбизнесе, но он может, допустим, построить. Или просто понимает, что деньги просто так дают.
— Грех не взять.
— Да, а там уж как-нибудь разберёмся. Команды нет, представления целевой аудитории слабые… Сейчас, конечно, грубо говоря, все идеалисты уже разочаровались. Остались именно прикладники, которые чётко понимают, что они хотят делать, как. Заявки очень качественные.
При этом в 2023 году, когда мы поняли, что федеральные деньги у нас не предполагаются на 2024-й, мы в региональном бюджете предусмотрели деньги фактически на аналогичную субсидию. Но если федеральный бюджет выдавал 1,5 млн на каждый номер, мы, понимая, что на Дальнем Востоке условия не такие благоприятные, как, например, в Краснодарском крае или Подмосковье, эту сумму подняли до 2,5 млн. И в прошлом году, собственно, ряд проектов получил компенсацию.
Хочу рассказать, не называя, как девушка реализовала собственный проект – поставила два а-фрейма – это такие треугольные дома. Знаете, там настолько по-домашнему уютно, потому что она всё делала сама, можно сказать. И было так приятно компенсировать ей часть стоимости. Тем более у неё муж сейчас в рядах вооружённых сил, а она с маленьким ребёнком. И прям живёт этим проектом!
При этом есть профессиональные предприниматели, которые строят блочно-модульным методом двухэтажную... Ну, не казарму, конечно, но вроде того. И это уже другой подход. Да, он разный, но мы уже с вами, я думаю, выяснили, что потребитель тоже разный, поэтому предложения у нас тоже разные.
Кстати, думаю, в этом году региональная мера поддержки у нас будет продолжена наравне с федеральной.
— А много проектов не реализовали?
— Компания, которая не приступила к реализации проекта и отказалась возвращать деньги, оказалась всего одна. Я знаю, что там, помимо нашего арбитражного производства, есть ещё уголовное в части мошенничества. Потому что там проект как будто и не собирались реализовывать. Оценку даст суд, который ещё идёт.
А все остальные проекты на самом деле реализованы, просто с нарушением сроков. Суд в таком случае идёт навстречу предпринимателям и освобождает их от необходимости возвращать субсидии. Потому что фактически инфраструктура создана, номерной фонд есть, пляжи оборудованы, туристы принимаются.
— Получается, вы вынуждены идти в суд? Просто такая процедура?
— Конечно.
— А если предпринимателей заставят вернуть деньги за то, что они уже построили?
— Предпринимательство – это вообще рисковая сфера деятельности. Почему-то ни у кого не возникнет мысли спорить с банком, выдавшем кредит или заём, который ты не можешь вернуть в срок. А в случае с государством, когда оно отстаивает свой интерес, есть вопросы… Есть установленные процедуры. И если предпринимателям придётся обанкротиться, значит, свой бизнес они продадут тому, кто дальше сможет его развивать.
— А деньги по суду возвращаются в федеральный бюджет?
— В региональный. А федеральный бюджет выставляет требования региону в зависимости от объёма освоенных в срок субсидий. Дело в том, что, если он потребует, нам придётся вернуть средства, независимо от того, выиграем мы суд или нет. Это тоже нужно учитывать. Это ведь деньги Приморского края. На них содержатся школы, больницы, платятся зарплаты учителям и врачам. Почему из-за того, что конкретный бизнесмен не смог выполнить взятые на себя обязательства, должен страдать бюджет Приморского края?
— А сколько туристическая деятельность приносит в бюджет Приморского края?
— Нам есть чем похвастаться. По отношению к 2023 году за 2024-й прирост – почти 30%. Мы перешагнули через 3,2 млрд налогов именно от туристической деятельности. Я считаю, это очень хорошо. Это гостиницы, туроператоры, рестораны, организаторы азартных игр в нашем случае, не считая транспортные предприятия, аэропорт. Не зря же считают, что одно рабочее место в туризме генерирует четыре рабочих места в смежных отраслях, а 1 рубль инвестиций в туризме генерирует почти 7 рублей в смежных отраслях.
Курорты
— Сейчас мы строим круглогодичный курорт в Хасанском районе. Расскажи что-нибудь интересненькое о нём.
— Наверное, это флагманский инвестиционный проект в сфере туризма в Приморском крае. Его цель – резко нарастить номерной фонд для круглогодичного отдыха. У нас планируется создание 3800 номеров. Постепенно, в три очереди до 2031 года.
Почему это так важно для нас? Это тот объём номерного фонда, прирост которого позволит, в том числе, сделать предложение для потребителей доступнее. Реализация крупного проекта позволит снизить себестоимость, а значит, и стоимость услуг, которые потом должны будут окупить вложения инвестора – сейчас они превышают 30 млрд.
Плюс концентрация номеров в одном месте позволит сформировать такой комплекс услуг, который будет эффективно конкурировать на внутреннем и зарубежном рынке. Потому что там, помимо номеров, будут открытые и крытые бассейны, тёплые и холодные, рестораны, фитнес-центры. Это полный комплекс отдыха.
Следовательно, у меня больше расчёт на то, что базы, которые предлагают не совсем легальный и не очень качественный отдых, вымрут от такого соседства, не выдержат этой конкуренции.
Сейчас идёт проектирование объектов водоснабжения и водоотведения. Подана заявка на технологическое присоединение к электрическим сетям. И инвестор ищет исполнителя для работ по проектированию гостиниц, ресторанов, рыбного рынка, лодочных марин. На первом этапе более 700 номеров планируется построить до 2028 года.
— Получается, уже через три года заработает первая очередь?
— В 2028 году они должны принять первых посетителей. Это если будут выдержаны сроки, в том числе по обеспечению инфраструктурой – коммуникации, сети, дороги.
— А на что это будет больше похоже?
— На курорт. Если кто был – как в Красной Поляне, условно. Это гостиничные корпуса, общественные пространства, но в нашем случае на побережье. Все объекты будут иметь доступ к тёплым бассейнам, аквапаркам и будут работать круглый год. Сезон не будет ограничиваться только летним морским купанием, он не привязан к морю. Хотя, естественно, это мощный рекреационный ресурс, поэтому на него в том числе делается ставка.
— Кстати, ещё один аквапарк у нас строится на Русском острове.
— Да, техника работает, люди работают, свайное поле формируется. Идёт экспертиза проектной документации для последующих этапов. Решаются вопросы с межеванием земельных участков, которые нужны для подъездных путей. Проект получает в том числе поддержку из федерального бюджета на подведение коммуникаций водоснабжения.
— А этот проект к какому сроку планируется реализовать?
— Если я не ошибаюсь, сейчас крайняя точка как раз 2030 год.
— В общем, примерно тогда же, когда и курорт в бухте Алеут.
— Дело в том, что по масштабам это очень разные проекты. «Аквапарадайз» рассчитан на круглогодичное обслуживание жителей и гостей Владивостока в том числе как отдых выходного дня или вечером съездить с детьми. А Алеут – это полностью автономная точка притяжения не только на Приморье и Россию.
— А горнолыжный курорт в Арсеньеве сможет сделать Приморье привлекательным и в зимний сезон? Поедут туда туристы?
— Безусловно, поедут. И даже, я уверен, будут те, кто специально для этого приедет к нам в регион. Хотя основной расчёт, как и сейчас, конечно, на внутреннего потребителя.
Но и нужно понимать, что у этого проекта, кроме туристической, коммерческой составляющей, которая, конечно же, является определяющей, очень большая социальная роль. Рабочих рук в туризме нужно много, а специфика работы позволяет готовить кадры в довольно ускоренном темпе. Плюс это хороший проект реновации инфраструктуры, которая там уже была. Место притяжения всем известное выходит на новый уровень после модернизации.
— А, например, на зимнюю рыбалку к нам едут туристы?
— Я с таким не сталкивался. Но в целом зима, конечно, недооценённый период. Я по себе это понял на примере подлёдного дайвинга. У нас два моря в России, где есть подлёдный дайвинг, – Белое и Японское. А, допустим, в Азии вообще такого нет, потому что море не замерзает, и интерес очень высок. Другое дело, что отрасль специфическая, требует подготовки инструкторов – здесь пока есть пробел. Но я думаю, что он восполнится под влиянием спроса. И очень надеюсь. Потому что мои личные впечатления: если ты хоть раз нырял под лёд и видел, как солнце на тебя смотрит сквозь его толщу, летом нырять уже не так интересно.
— Кстати, этой зимой стал популярен айс-флоатинг. Интерес проявляли даже китайские туристы, а подготовка никакая не нужна.
— Да, им интересно со льдом пообщаться. Хотя, честно говоря, я вот один раз попробовал – и больше ни за какие деньги.
— Что ещё интересного наши туроператоры или гостиницы придумывают для туристов?
— Прямо сейчас идёт фестиваль рододендрона. Это вещь сама по себе красивая – цветок рододендрона. А наши скалы разноцветные, покрытые розовыми цветами, – это вообще вау. Впервые мы провели его в прошлом году и компенсировали туроператорам часть стоимости экскурсий. И отбоя не было – люди в восторге, фотки просто отпад. Причём мы поняли, что в числе первых туристов чаще были профессиональные фотографы. Это прям такое знатное событие.
Специально под фестиваль пока не приезжают. Но тут нужно понимать. К нам приезжают в определённые даты и смотрят, а чем в эти даты можно заняться с максимальными впечатлениями? Это закон человека на отдыхе, он ищет впечатление. В Приморье ещё хорошо, что регион вытянут с юга на север – и вы можете прямо двигаться за рододендроном…
Блиц
— Чем отдых в Приморье круче, чем отдых в остальных местах?
— Больше всего мне нравится то, что в Приморье ты, в принципе, можешь получить очень-очень широкий спектр впечатлений – от природы, от моря, от города.
Город Владивосток – это вообще особенная такая история. Тут есть пятизвёздочные отели, но при этом тебе достаточно с утра надеть трекинговые ботинки, сесть на такси или вообще на городской автобус – и ты окажешься на Русском острове или в Ботаническом саду. А вечером пойдёшь в Мариинку в вечернем платье. А утром всё меняется, и ты уже в совершенно другой среде стоишь над 40-метровым обрывом и орёшь просто от восторга где-то на Тобизина, потому что надышаться можно только ветром.
— А сам ты где любишь отдыхать?
— В Приморье.
— А поконкретней? Или это какие-то секретные места, которые ты не хочешь раскрывать?
— Мы с семьёй в начале апреля были в бухте Петрова. Это абсолютно спонтанное и нетривиальное, но настолько удачное решение. Потому что все ездят туда летом купаться, а мы поехали весной. С четырёхлетней дочерью мы сходили в Парк Драконов и обратно. Причём её очень впечатляют именно скалы, ей нужно лезть по каким-то камням, карабкаться через щели. Мы оба были в восторге. А потом пошёл снег. Бухта Петрова в снегу – это вообще сказка. Зимний лес, при этом море плещется. И есть горячий чан с водой прямо на берегу, где ты сидишь. Волшебно!
Ещё Хасанский округ – в том числе бухты Алеут, Лукина, при первой возможности стараюсь посетить Теляковского. И, кстати, Фалаза и Пидан. Для меня в принципе знакомство с природой Приморья началось с того, что мы с приятелями поднялись на Фалазу, перешли по траверзу на Пидан и спустились.
Кто не был, рекомендую съездить в Дальнегорск, Рудная Пристань и маяк Рудный. Это потрясающие места.
— А там всё нормально с гостиницами?
— Сейчас они на самом деле вполне соответствуют турпотоку, который туда едет. Тут же нужно тоже очень аккуратными быть. Заманить туристов можно много, а расселить и накормить их будет негде. Такая же обратная сторона медали, как и наоборот: можно настроить инфраструктуру, а турпотока не будет.
