Дата 25 октября (7 ноября по новому стилю) еще каких-нибудь 40 лет назад была бы важнейшим новостным поводом. «100-летие Великого Октября» гремело бы из всех телеприемников, по всем радиоканалам, снимались бы фильмы, писались статьи. Сегодня же столетний юбилей тех трагических и в чем-то романтичных событий в истории России – скорее повод для размышления и осмысления. VL.ru с помощью научного сотрудника музея имени Арсеньева Петра Александрова расскажет, как жил Владивосток столетие назад и как встречал лихие повороты в судьбе России.
Первая мировая война
Кардинально изменила жизнь во Владивостоке не только революция. Все началось раньше – с Первой мировой. Известие о вступлении России в войну владивостокское общество – как и практически повсеместно в России – встретило небывалым подъемом патриотизма. Против выступали только те политические партии, которых мы называем «черносотенцы». Общеизвестно, что их отличала яростная славянофилия, которая при этом, как ни странно, сочеталась с такой же сильной германофилией. Но в целом – если не считать черносотенцев – общество поддержало войну. Царило шапкозакидательское настроение – мол, наподдадим германцу! Никто не предполагал, что война окажется настолько тяжелой и длительной и что закончится так печально.
«Вообще хочу заметить, – говорит Петр Александров, – что многие рабочие, которых большевики расценивали как свою ударную силу, ушли на войну, причем в патриотическом порыве (Ленин и Троцкий в своих работах называли это – "в шовинистическом угаре")».
Во Владивостоке к 1916 году – после революционного подъема 1905 года – царило спокойствие. У нас вообще основную скрипку в обществе играли военные, мы жили в генерал-губернаторстве, а это особый способ функционирования территории и системы управления. А наш город к тому же еще и крепость. Так что здесь было спокойно.
Уже к осени 1916 года, когда в Первую мировую вступили Болгария и Турция, проливы Средиземноморья для России и ее союзников оказались закрыты. Вот-вот должна была завершиться навигация в Архангельске, а Мурманск – Романов-на-Мурмане – еще только собирались основать. Стало ясно – грузы на фронт от союзников пойдут через порт на Тихом океане. Наш порт.
«Владивосток – как бы это странно ни звучало – во многом выиграл от Первой мировой, – говорит Петр Александров. – Во-первых, значительно расширились площади порта. Было построено огромное количество ангаров, последние из которых были снесены уже в нынешнем веке. Второе – построены вагоносборочные мастерские – там, где сегодня пустырь на промзоне Первой Речки. Кроме того, как только пошли грузы, сразу же стало ясно, что не хватает рук для их обработки, для ремонта и сборки вагонов, для всего. Стали вербовать людей в Западной Сибири, на Урале. Население Владивостока быстро стало расти».
Через наш город шел огромный объем груза: боеприпасы, обмундирование, да все, что касается армии. Первоначально порт справлялся со своей задачей, а потом приходилось все больше и больше строить складов, ангаров – сначала в порту, потом на окраинах Владивостока, потом в Гродеково. А потом уже и не до складов было, просто либо брезентом накрывали грузы, либо делали подмостки. Грузов было очень много. И это важная деталь, которую следует запомнить.
Февральская революция
Россия увязла в войне, настроение в обществе катилось вниз. И перед столь всем памятной Октябрьской революцией была еще одна – Февральская, было отречение Николая II.
В Февральской революции трудно выделить некий кульминационный период, она была, можно сказать, вялотекущей, – говорит Петр Александров. – А об отречении Николая II в нашем городе узнали не сразу, но новость вызвала бурную реакцию – начались массовые, огромные митинги, стихийные, но поддержанные теми силами, что стояли в авангарде революции – разными партиями, общественными движениями.
«Они проходили перед зданием Земской управы (оно находилось на повороте с Алеутской на Светланскую, сейчас на этом месте – лужайка у здания администрации края), в районе памятника Невельскому. И не было ни одного митинга в поддержку монархического строя или отрекшегося царя. Вообще по всей России было отмечено лишь несколько таких митингов – в защиту. Остальные же приветствовали отречение. Считалось, что оно пойдет на пользу стране.
И хочу заметить, то, что мы называем Февральской революцией, начиналось вообще как движение с целью перевести Россию в зону конституционной монархии. Предполагалось, что Николай II отречется от трона в пользу своего брата Михаила, тот будет царствовать номинально, а править страной будет некий коллегиальный орган. Но в определенный момент что-то пошло не так, и план не удался», – рассказывает Петр Александров.
Жизнь между двумя революциями – Февральской и Октябрьской – во Владивостоке шла, можно сказать, энергично. Был создан комитет общественной безопасности – нечто среднее между управленческой структурой, городской Думой, чиновничьим аппаратом и службой охраны порядка. КОБом был произведен арест нескольких военных чиновников – комендант Владивостока, еще несколько офицеров. Все это прошло без кровопролития и эксцессов. Через какое-то время их выпустили.
«Да, Февральская революция фурора не произвела – возможно, потому что она была ожидаема, к тому времени то сословное устройство общества, которое существовало в России юридически, фактически было уже полностью разложившимся. Рычаги этого устройства работали чаще всего в случае, если надо было помешать кому-то, например, в продвижении по службе или социальной лестнице. В нужном случае всплывал тот факт, что, оказывается, этот человек не дворянин, а мещанин, и ему "не положено". Разумеется, все эти древние ограничения сословные Первая мировая война снесла, но на бумаге они существовали, и Февраль был законным итогом хода событий, – говорит Петр Александров. – Конечно, в городе проходило большое количество митингов, шли бесконечные дискуссии по тем или иным общественным вопросам.
Было такое золотое время, когда старые запреты пали, а новые еще не образовались. И все старались представить, по каким законам и как страна будет жить дальше. Конечно, более всего всех интересовал земельный вопрос. Замечу, что Владивосток и Приморье в этом отношении находились в запутанной ситуации, спровоцированной тем, что земли выделялись как переселенцам по линии гражданских властей, так и казакам. В итоге образовалось довольно много спорных участков».
Октябрьская революция
И даже сам Октябрьский переворот во Владивостоке не стал кровавым. Некоторое время в городе сохранялась такая ситуация, когда и городская Дума, и совет существовали мирно и пытались найти пути разумного сотрудничества, жизни в новой ситуации. У нас и боев-то революционных не было, взятие власти у нас шло почти мирно и таким ползучим методом, можно сказать.
«Да, после известия о перевороте в городе начались восторженные митинги, Совет рабочих и солдатских депутатов сразу же переизбрал свой состав, изрядно, скажем так, покраснев, – говорит Петр Александров. – Вообще революционный процесс в нашем городе развивался так, как его понимали местные деятели этого движения, а они были в основном весьма либеральными, поскольку многие долго жили за границей и возвращались – после Февральской революции – через Владивосток. Например, Нейбут, Уткин, Краснощеков.
И когда в городе царило двоевластие – городская Дума, земская управа и против них – Совет рабочих и солдатских депутатов, многие большевики заседали и там, и там. Известна история – когда в декабре 1917 года (по старому стилю) британский и японский крейсера просто зашли в гавань и стали на рейд (без какого бы то ни было разрешения), местная Дума выразила яростный протест, а одна из самых ярких речей по этому поводу была произнесена Константином Сухановым. Здесь, на местах, земские органы и советы пытались как-то взаимодействовать, не очень, видимо, понимая, что там впереди и как».
Волна «красного террора» и экспроприаций Владивосток миновала. А власть в свои руки Совет стал брать в середине весны 1918 года.
Для начала большевики ликвидировали земства, причем не просто силовым методом, а хитро – они ввели туда своих людей, не пустили старых работников на свои места и создали ликвидационную комиссию. Таким образом вся власть перешла к совету.
А связана такая активность по централизации власти была с тем, что по всей России началась подготовка к принятию Конституции и других основополагающих государственных документов. Так вот о земствах в них не было ни слова. Вся власть самоуправления возлагалась на Советы. Но полностью стать советским городом Владивосток просто не успел. Помешали интервенция и чешский мятеж.
Продолжение следует...
