В 14 лет из-за несчастного случая мечтавший стать пилотом Евгений Некрасов потерял кисть и зрение. Именно тогда он решил вновь подчинить «машину», то есть собственное тело, себе – при помощи технологий. Над первыми стартапами незрячий программист начал работать ещё в стенах ДВФУ – вместе с единомышленниками разрабатывал нейропротез и другие социально ориентированные проекты. Сейчас 27-летний Евгений работает DevOps/ClickHouse-инженером в одной из крупнейших ИТ-компаний страны, руководит первой в России магистратурой по программированию для незрячих и слабовидящих в ИТМО, развивает VR-платформу «Сенсориум», которая позволяет незрячим и слабовидящим учиться и работать. А недавно попал в лонг-лист списка Forbes самых перспективных россиян в возрасте до 30 лет «30 до 30». О своей истории, установленных имплантах и любимых местах во Владивостоке айтишник рассказал корреспонденту Новостей VL.ru.
«Должен подчинить себе машину»: как штурвал самолёта заменил Linux
«Я рос, занимался с братом автомехом, мне это нравилось, хотел стать пилотом. У меня тогда уже была, наверное, тяга к ИТ, но я тогда ещё не до конца понимал. Как-то года в 4 меня посадили за компьютер – там был Windows, Linux и, наверное, Dos – после моих 5 минут за компьютером он стал чист как белый лист – умудриться снести ребёнку 3 операционных системы, это надо постараться. Видимо, в тот момент появилась тяга к инженерным решениям – либо сделай так, чтоб никогда не сломалось, либо сломай так, чтоб никому не досталось. Потом было просто детство – и в 14 лет со мной произошла травма, там уже было время подумать, лёжа на реанимационной койке. Я подумал и решил, что должен подчинить себе машину – вот и всё», – вспоминает Евгений Некрасов.
В 14 лет из-за несчастного случая Евгений лишился зрения и кисти правой руки. Реабилитация была небыстрой – идея подчинить вновь своё же тело родилась именно тогда. Сейчас программист отшучивается – говорит, что попал в ИТ через постель, не всегда упоминая, что она была больничной.
«В том же 2012 году родители подарили мой личный ноутбук. Я стал сам его ковырять, использовать какие-то программы. Потом в 2013 году я поступил в коррекционную школу по зрению. И там началась моя дорога в ИТ. Там был преподаватель, который мне немного помог в плане изучения. Рассказал о программах экранного доступа – я молниеносно прошёл этот курс по работе с программами экранного доступа в Windows, пересел на Linux – и в том же году начал выполнять какие-то мелкие заказы по веб-разработке, набирался опыта, ещё будучи школьником», – делится Евгений.
В ИТ и интернете Евгений как рыба в воде, помогает ему скринридер – это специальное программное обеспечение, которое является как бы прослойкой между пользователем и монитором и озвучивает всё, что происходит на экране. Сейчас Некрасов воспринимает программный код на слух с невероятной скоростью – до 1000 слов в минуту, когда средняя скорость чтения составляет 180-230 слов в минуту. Для обычного человека информация, которую воспринимает Евгений, покажется мантрой или бредом. Он свободно владеет более чем десятью языками программирования – в том числе Python, JavaScript и Kotlin.
«Это похоже на гиперпространство»: первые социальные стартапы и иная плоскость мышления
После окончания школы, будучи уже уверенным пользователем ПК и программистом, Некрасов поступил в ДВФУ на направление «Программная инженерия». Поступление на учёбу – отдельная история.
«Я, когда учился в обычной школе, не понимал математику, с преподавателем начальных классов у меня не сложились отношения вообще, с классом – тоже. Потом пошёл в среднюю школу, там тоже всё не очень было. В коррекционной – ещё хуже, я на троечки учился, математику там плохо преподавали, считая, что дети с нарушениями зрения на программистов пойдут учиться вряд ли, а я-то был упёртый. Мне очень не хотелось поступать на ту специальность, где много математики, поэтому исключил все образовательные программы, которые связаны с этим словом. И тут – программная инженерия, с уклоном в искусственный интеллект, всё, как я и хотел. Поступил – и нас поздравили с тем, что мы обучаемся на физматфаке. От чего уходил, к тому и пришёл», – вспоминает Евгений.
Поначалу с математикой в университете тоже не задалось из-за недопонимания между преподавателями вышмата и самим программистом – Евгения не воспринимали наравне с остальными. Но проблема быстро решилась с помощью поддержки семьи и понимающего руководящего состава университета – и математики старой закалки стали закладывать в голову молодого человека максимум информации. Тогда же появились первые стартапы.
«Стартапы были, я прокачивался вместе с коллегами, стартапы умирали, опыт оставался, появлялись новые идеи. Это были разработки протезов, это были различные окружения, которые мы пытались создавать. Это больше привлекало не тем, чтобы решить конечную цель, достигнуть её. Это было важно, но верх брал, наверное, инженерный интерес. Получать инвестиции сложно – какие-то проекты пытались выходить за стены универа, мы даже делали что-то, не ориентируясь на лиц с инвалидностью, но сейчас я ими не занимаюсь», – рассказывает Евгений.
Затем магистратура ИТМО, новые проекты, в один из которых Некрасов вложил 5 миллионов рублей собственных средств. «Самый дорогой диплом магистратуры», – вспоминает Евгений.
«Сейчас проектов всего два – я решил, что лучше меньше, но качественно. Один из них – это образовательная программа в университете ИТМО, магистратура по программированию для незрячих и слабовидящих. А второй – это проект «Сенсориум», где я являюсь техническим лидом фактически, техническим руководителем. «Сенсориум» – это проект, ориентированный на реабилитацию и возможность создания нового пространства, работы людям с нарушениями зрения. Практически ты берёшь софт, устанавливаешь его в очки виртуальной реальности, погружаешься и можешь работать. Люди накидывают диаграмму на интерактивной доске, она тут же парсится и загоняется в шлем виртуальной реальности, где человек использует звуковое сопровождение и может её потрогать», – объясняет Евгений.
– Как думаешь, человек без инвалидности мог бы прийти к такому же решению, к таким же социальным стартапам, которые ты реализуешь?
– Физически и материально его никто не ограничивает. Просто почему я пришёл к этим стартапам? Это моя жизненная необходимость. Вот смотри, у тебя всё в порядке – руки, ноги на месте, глазами видишь, носом нюхаешь. У тебя нет необходимости прыгать в другую плоскость мышления. Я же попал в плоскость мышления незрячего человека, в плоскость мышления человека, у которого отсутствует одна конечность, у которого снижен слух и отсутствует полностью обоняние. Всё это вместе схлопнулось – и из этого начали рождаться непонятные обычным людям решения, мысли, которые приходится преобразовывать. Это похоже на гиперпространство: все слышали про четырёхмерное пространство, но не знают, как оно работает. У меня что-то похожее – есть одна плоскость мышления, в которой я ранее был, есть другая – я это всё совмещаю, ищу дополнительные точки для связности и работаю.
Для Евгения Некрасова ИТ – это возможность реализовать себя. Сейчас он работает DevOps-инженером в одной из крупнейших ИТ-компаний России. Конечно, были опасения – любое неверное нажатие клавиш может привести к полному падению сайта. Но на деле руководство говорит, что Евгения взяли на эту должность благодаря его профессионализму, навыкам и опыту, а работает он наравне с другими сотрудниками, без каких-либо поблажек.
Он не знал, что попадёт в лонг-лист Forbes «30 до 30» – однажды корреспонденты журнала взяли у него интервью, Евгений даже забыл о том, что его давал. Спустя месяц к нему подошёл руководитель и сказал, что ещё никогда не работал с людьми, которые были опубликованы в списке Forbes. Евгений даже не подавал документы, просто, по видимости, кого-то из Forbes заинтересовали его социальные проекты – и вот он в одном списке с топовыми артистами из музыкальных чартов, известными молодыми спортсменами и предпринимателями.
Освободить мозг от тела и, возможно, вернуться во Владивосток: вопросы со звёздочкой о трансгуманизме и китайской еде
Евгений живёт полной жизнью – много путешествует, пишет рецензии о барах и ресторанах, играет на гитаре и побеждает друзей в компьютерных играх. Своё тело молодой человек тоже использует по максимуму – на стыке возможностей биоинженерии и современных информационных технологий.
«В 2019 году на острове в ДВФУ проходил хакатон, туда приехал Влад Зайцев, он занимается имплантацией. Он выкатил несколько решений и привёз несколько имплантов, один из которых я тут же себе поставил, без анестезии. Я подумал, что это удобно, хват у меня ограничен, да и лапку нужно свою беречь. Поставил первый, второй – а дальше остановиться не можешь, апгрейдишь себя. У меня стоят две стеклянные капсулы – в одну можно помещать небольшие данные, я использую её как хранилище паролей, другая работает как домофонный ключ, а третий имплант – банковская карта», – объясняет Евгений.
– А ты как воспринимаешь своё тело? Как что-то несовершенное, что можно апгрейдить?
– С точки зрения эволюции я воспринимаю своё тело как совершенный продукт. А с точки зрения современных технологий и в силу моих особенностей я понимаю, что ограничен в поглощении какой-либо информации, обеспечения безопасности выполнения каких-либо операций. Поэтому интеграция таких решений (вроде имплантов) позволяет мне нивелировать мои особенности.
– А если бы была возможность просто мозг в капсулу положить и использовать его на максимум, оставив тело, ты бы на это пошёл?
– Наверное, да. Если бы это было более профитно, если бы позволило больше получать интересностей, не теряя в текущих реализациях своё тело, то да. Я не хочу заменить свою оболочку, я хочу использовать это по максимуму или использовать решения из разряда трансгуманизма. Это решения, которые улучшают мои функциональные возможности, а не просто моё тело.
Сейчас Евгений Некрасов живёт в Санкт-Петербурге, но очень любит свою малую родину, можно сказать, обзавёлся жабрами, поэтому частенько приезжает сюда, чтобы надышаться морским воздухом. А ещё без сомнения говорит о том, что у нас самая вкусная китайская еда, да и как можно забыть о ДВФУ, который отчасти наставил на путь истинный.
«Прилетаю и сразу еду на остров, в альма-матер. А ещё мне нравится одна кофейня во Владивостоке, она такая маленькая, неприметная – называется Local House. Там готовят очень вкусный смородиновый кофе, раф», – рассказывает Евгений.
– Есть ли шанс, что ты вернёшься во Владивосток окончательно?
– Я не могу знать, как пойдёт развитие. Есть же вероятность того, что Владивосток станет ещё одним постиндустриальным центром. Сейчас проблема в том, что все компании, с которыми я работаю, находятся в Москве. Скажем так, это вопрос со звёздочкой, на который нет однозначного ответа.
